Дорога исчезала постепенно. Сначала она превратилась в заросшую колею, а затем и вовсе потерялась среди кустарника и березового подлеска. К тому же и дамба на речушке, пересекавшей дорогу, оказалась давно размытой. В общем, пути дальше не было. А до намеченной цели - села, пропавшего еще сто лет назад, - оставалось больше трех километров. Тащиться столько пешком со снаряжением и металлоискателями под холодным ноябрьским дождиком желания ни у кого не было, и мы решили просто "пробежаться" по обочинам старой дороги. Ведь дорога эта знала когда-то лучшие времена. В 18 веке была она, можно сказать, трактом "общероссийского масштаба" и значилась на всех картах Российской Империи. Видела она и царских гонцов, и почтовые кареты, и купеческие обозы, и крестьянские телеги.

На старых дорогах всегда можно найти что-нибудь интересное. Вот и в этот раз стали "появляться на свет" то медное колечко, то пряжка от конской упряжи, то пуговица с полковым номером. Наконец, мой металлоискатель издал и "монетный" сигнал. Я вынул землю на штык и сразу увидел зеленый кружок. Поднял - копейка времен императора Николая Александровича. Проверил вынутую землю - еще сигнал, проверил ямку - тоже пищит. В общем, собрал там полтора десятка медных монет начала двадцатого века. Было это, видимо, содержимое потерянного сто лет назад кошелька.

Не успел я сделать и пары шагов, как снова послышался "цветной" сигнал. Судя по дисплею, предмет был довольно большой и лежал глубоко. Может еще несколько монет из того же кошелька лежат вместе? Ямку пришлось выкопать глубиной почти полметра. И вот в моих руках оказалась непонятная на первый взгляд медная пластина размером чуть меньше ладони. Счистил с нее землю -складень, трехстворчатый, с прекрасно сохранившимися петлями и оглавием.

Отдельные створки можно найти на любой деревне. Даже если была она всего из нескольких домов - две-три створки обязательно отыщутся. Но целый складень, пусть и 19 века, находка нечастая, а потому особенно приятная. Сохранился складень неплохо: все сюжеты были хорошо различимы и без дополнительной очистки.

Навершие: "Спас Нерукотворный", "Ветхозаветная Троица" и два херувима.

Левая створка: вверху "Вход Господень в Иерусалим", внизу "Сретение Господне".

Правая створка: вверху "Воскресение Христово" ("Сошествие во ад"), внизу "Вознесение Господне".

Средник: "Богоматерь Всех скорбящих радость".

В 19 веке большую часть складней производили старообрядческие литейные мастерские на реке Выг. В одной из работ СВ. Гнутовой о русской ме-таллопластике говорится, что наибольшее распространение у выговских литейщиков получили всего несколько сюжетов. Так, трехстворчатые складни производились в основном следующих видов:

1. Деисус;
2. Деисус с избранными святыми;
3. Три Двунадесятых праздника;
4. Распятие Христово, Троица Ветхозаветная, Богоматерь Знамение;
5. Богоматерь Владимирская, Спас Нерукотворный, преподобные Сергий Радонежский и Варлаам Хутынский.

Найденный нами складень не подходит под этот перечень. К тому же специалист по староверческой иконописи о. Андрей Тимошенко пишет: "Выговс-кие складни, как и кресты, привлекают тщательной продуманностью формы и содержания. Створки складней имеют прямоугольную форму, приближающуюся к квадрату. Соединение створок шарнирное. При складывании створки плотно прилегают одна к другой, образуя форму параллелепипеда. На верхней грани средней створки трехстворчатых складней обязательно наличие двух ушек для подвески, которые отливаются одновременно со створкой". Да и качество изображения на найденном на обочине складне довольно грубое, а вы-говские изделия всегда были высокого качества: "Изделия Выговской мастерской отличались легкостью и тонкостью, чистотой литья, передающей мельчайшие детали вплоть до завитков волос".
Но существовало множество небольших старообрядческих литейных мастерских. Ведь именно старообрядцы в основном занимались изготовлением меднолитых икон и складней, так как считали, что они прошли "очищение огнем" и были "не руками творены". Впрочем, качество изделий таких мастерских обычно отличалось от выговс-ких в худшую сторону.
Жаль только, что мы уже не узнаем, как складень оказался в земле. Может быть, какой-нибудь подгулявший путник прилег отдохнуть на обочине, да и выронил свой "походный иконостас" вместе с кошельком. А может, все было совсем иначе...

Валерий Квятковский