Три дня сборов пролетели незаметно.

Закуплена необходимая одежда и обувь, получен в Жуковском георадар "ОКО" с самой мощной антенной АБД, проверен и упакован новосибирский металлодетектор.

17 июня. Приземлились в аэропорту Сокол, в 60 километрах от Магадана. После восьмичасового перелета не сразу понимаю, какое время суток здесь…

После холодной Москвы окунаемся в жару под +30. Безостановочно атакуют комары. Мне, с напарником Володей из Магадана, приходиться куковать на грузовом дворе аэропорта в ожидании получения основного багажа. Пять часов плавимся на жаре…

Дождались и загрузили в машину ящик с приборами. Волнуюсь, как перенес погрузку-выгрузку георадар…

Владимир меня пожалел и сразу отвез в гостиницу.

В самом Магадане попрохладней. Не пойму, какое время суток: светлая ночь или серый день?… Сплю…

18 июня. Собираемся в обед выезжать на место. Это примерно чуть более 1000 км от областного центра. В Магадане вдруг резко похолодало до +10.

Забили джип под завязку – тесно до боли в коленках…

С трудом разместились с напарником на заднем сиденье.

Едем. Тайга. Горы. Перевалы. Отъехали от Магадана на 200 километров, и попали в сильный снегопад.

Встречаются по колымской трассе поселки. В основном брошенные. Без людей…

Панельные дома с окнами без стекол, производственные здания, останки техники…

19 июня. В пять утра прибываем на место. Слева и справа горы, посередине куча ручейков и речушек, по которым петляет отсыпная дорога, перед нами на дороге шлагбаум и охранник с автоматом... Нас не ждут.

Ругаемся по-русски. Наш командир идет в лагерь искать начальника охраны, выписать пропуск на машину…

Наконец, формальности выполнены – въезжаем на территорию прииска.

Перекусываем и ищем в "балках" (избушки сарайного типа) свободные койки. Чертовски хочется спать…

Будят на обед. Снова тянет спать. Но перед сном успеваю восхититься природой…

Вечером сообщают, что меня отправят на дальний прииск на границу с Якутией. Надеюсь, что работа поможет переболеть смену часовых поясов…

20 июня. В 14 часов выезжаем. Сонный, лезу в кузов грузовика. Едем через "лунный ландшафт" – многокилометровый открытый прииск советских времен…

Вдруг резко холодает: въезжаем на наледь – огромное ледяное поле с глубокой колеей, в которой копошится всеми шестью колесами наш "Урал". Скорость езды маленькая, зато тряска в кузове ну очень большая.

Начинается подъем к перевалу. Сначала по тундре, потом по чахлой тайге. Натужно, тряско и медленно.

Погода портится. Идет слабый снег.

Через три часа приехали на место. Лагерь – три войсковых кунга, три "балка" и куча старой тяжелой техники.

В кунгах тепло и, не смотря на тесноту, комфортно для данных условий. Знакомлюсь со старателями. Спокойные здоровенные мужики.

21 июня. 5 утра. Не спится. Сильнейшая метель. Палыч, директор артели, говорит, что снег будет идти недолго: день или семь дней…

Беру "Крот" и отправляюсь под снегом на полигон, где идут вскрышные работы, поработать с металлодетектором.

Бульдозеры до золотоносных песков еще не доскреблись, поэтому собираю сыпящиеся с тракторов запчасти…

С георадаром полный облом: у меня ощущение, что отказалась работать изернет-карта. В настройке и ремонте чего-либо в компьютере я откровенно слаб…

Позвонить в Жуковский Помозову (разработчику прибора) нет возможности – со связью тут абсолютный ноль, совета ждать неоткуда.

Надо подумать об экстремальной комплектации георадаров, ведь мы изернет-карту покупали в предпоследний день перед вылетом, взяли первую попавшуюся.

22 июня. Солнце. Лето. Попытался еще раз оживить георадар. Бесполезно. В Магадане наверняка можно купить эту карту, но пока дождешься попутную машину, пока вернешься – сезон закончится. Ушел в горы поработать. На склоне крутой сопки два резко отличающихся типа грунтов. Ловлю сигналы, пытаюсь скомпенсировать грунты так, что бы было удобно работать на обоих одинаково.

Отстройка не получалась. Не мог избавиться от сильного подфона. Промучившись, долгое время, просто положил датчик прибора на камни и еще раз включил компенсацию грунта – звуковой фон пропал! Конечно, очень бы хотелось видеть процесс отстройки на экране, тогда, думаю, эту проблему я решил бы гораздо быстрее…

Три часа бродил по сопкам и ущельям. Отошел от прииска километров на пять. Спустился к горной речушке и пошел по ней в сторону лагеря. На реке нашел гусеничный трак и кусочек гвоздя. Золотой самородок меня на ней не ждал…

23 июня. Промучались с Добышем Андреем, колдуя над компьютером целый день. В конце концов, уничтожаем в нем программу георадара. Вообще. Установочный диск к георадару у меня надежно спрятан в рюкзаке. Рюкзак, тоже для надежности, оставлен на дальнем прииске… Подальше положишь, сам потом за ним и поедешь.

24 июня. В пять утра вернулся с диском и завалился спать…

С 9-ти утра до 12-ти дня, установив программу, Андрей возится с ноутбуком. Ругаемся – георадар не включается. Но выясняется главное: изернет-карта работает!

Разъярившись, хватаю металлоискатель и ухожу бродить по "лунным ландшафтам" старого прииска.

Сильный дождь.

Работаю по разным грунтам, нахожу массу обрывков и жгутов алюминиевой проволоки и медных деталей, не говоря уже о железе…

Золото не нахожу. Интересно, как оно звучит?…

Вечером, мокрый, голодный и успокоившийся возвращаюсь в лагерь. Напиваюсь чаю и приступаю к осмыслению работы георадара. Включаю ноутбук, блок управления и начинаю потихоньку собирать прибор, проверяя, как откликается на это программа в компьютере…

Нахожу причину отказа в течение 15 минут! Сбилось соединение оптического кабеля с приемной антенной (спасибо грузчикам аэрофлота – еще лучше изучил георадар!).

Счастлив.

Обещают с утра отправить на дальний прииск…

25 июня. "Горное такси" пришло к 12-ти, но еще четыре часа комплектовали груз на дальний прииск, в основном запчасти для тракторов.

Приехали на место уже к ужину. В километре от лагеря, по склону сопки, бродило мясо – два горных барана. Измученные китайским соевым мясом старатели сделали в их сторону один грустный выстрел из карабина и долго, вяло матерясь, смотрели, как эти животные исчезли из их поля зрения и через короткое время уже паслись на склоне более дальней сопки…

26 июня. С утра сканирую среднюю площадку верхнего полигона. Геолог, Елена Николаевна, попросила сделать профиля глубиной не более 4-х метров…

Ломаю голову, как глубинным георадаром выполнить ее требование. Настраиваю прибор на минимальную восприимчивость, работаю. Профиля получаются глубиной от 10-ти до 14-ти метров. Хорошие, читаемые. Хорошо видно скалу, на которой лежат осадочные породы. Скалу старатели называют "материком". До нее действительно не глубоко: от 2-х до 4-х метров.

Первые три часа проходят успешно. Но последний час я ползал по пояс в грязи. Несколько раз чуть не выскочил из болотных сапог. С краю площадка полигона отмерзла настолько, что представляла собой селевую массу. Грязь и камни просто расступались под моими ногами…

Тем не менее, сделал десять семидесятиметровых профилей.

После обеда показывал Елене Николаевне полученные результаты. Она не удивилась, так как знала данные геологоразведки по этому участку и сообщила мне, что мои картинки полностью соответствуют этим данным. И даже показала мне золотоносный пласт на мониторе, который я самостоятельно вряд ли увидел. Что поделать, у нее наработанный годами опыт геолога, а я, увы, профан…

Но главное, что она не увидела аномалий, которые могли повредить дальнейшей работе прииска. Я попытался показать ей одну "аномальку", но она меня успокоила, сообщив, что я обратил внимание на нанос осадочных пород ручья текущего из ближайшего распадка.

Вечером, поставив на зарядку аккумуляторы георадара, бродил с МД по старым отвалам. Было ощущение, что в советские времена специально выбрали из них все самородки, что б нечем мне было похвалиться перед старателями…

В трех километрах от базы наткнулся на лагерь "хищников" (старателей с лицензией проведения работ на закрепленных за ними участках). Попили чайку, поэкспериментировали с МД над намытыми ими золотыми "знаками" (золотые крупинки меньше грамма весом)…

27 июня. Придали в помощь старателя Александра Хохлова, как умеющего работать на компьютере. Сделали три профиля на зачищенной ото мха площадке нижнего полигона и три на следующей, не зачищенной, а только оконтуренной обваловкой.

За нами неотступно следовал 14-летний сын Елены Николаевны. Дали поработать и ему с прибором. Он сделал три профиля поперек трех площадок.

Вечером поработали с полученным материалом: на втором "Митькином" профиле четко прорисовалась скала, а за ней шестиметровая яма заполненная золотоносным пластом…

28 июня. Жара. Комаров нет, но обещают. Очень много.

Отработал часть нижнего полигона. Набираю сравнительный материал для разработчиков, глядишь, и сделаем специальную программу для колымских старателей по поиску золотоносных песков. Самое прикольное, что геолог видит золотоносный пласт на полученных профилях, а я пока ни шиша не вижу…

Набрал профилей длиной около двух километров. Кстати, когда работал с 50-й антенной, попробовал "посмотреть" поглубже – получил сигнал в этих сланцевых скалах с глубины 74 метра!…

Вечером ходил с МД по ручью текущего со склона сопки. Под в водопадиком в первый раз поймал четкий сигнал золота. Датчик прибора опускал под воду примерно на 70 сантиметров. Лезть в ледяную воду не захотел. Плюнул на сигнал – здоровье дороже…

29 июня. Устроил банно-прачечный день. Попарился в бане. Баня – мини-сарай с бочкой горячей воды. Но все равно хорошо. Удовольствие получил от чистоты и от того, что мылся в бане, в сопках на высоте 1450 метров от уровня моря.

Перестирал одежду…

30 июня. С утра мечтаю о симбиозе своего рюкзака с воздушным шаром. Щербаков говорил, что сжатый гелий сейчас дешевый… Мечтаю со стокилограммовым рюкзаком совершать десятиметровые прыжки и бегом взбираться на сопки…

Ночью выехали на базовый лагерь.

1 июля. Привезли нитки для измерителя пути георадара. Всего 2 километра. В Сусумане больше не оказалось.

Жду геолога, брожу по окрестностям…

2 июля. Геолога нет. Отправляюсь в шахтный поселок к "хищникам" полазить с МД под землей.

Ребята на попутной машине подбросили меня на место, и я с тремя "хищниками" на мотоциклах отправился за приключениями…

Через полчаса доехали до склона сопки заваленного металлоломом. На свое, относительно чистое обмундирование, натянул грязную робу. Парни подняли с бугорка земли бесформенный лист рубероида, прибитый к деревянному щиту, и открыли вход в шахту: вертикальный восьмиметровый колодец. По обледенелым перекладинам лестницы, опираясь спиной о противоположную стенку, спускаюсь. Ныряю в прикрытую черным целлофаном дыру и оказываюсь в начале ступенек, круто уходящих в темноту…

Спускаемся по 480-ти метровой лестнице. Над головой 220 метров мерзлых грунтов. Холодно. Тоннель весь в крупном, красивом, очень причудливых форм, инее.… Но в самом низу тепло, где-то –1, –2 градуса.

В конце тоннеля лаз. На карачках ползем по норе метров двадцать и оказываемся в подземном зале, где можно встать во весь рост. Тут же находятся, сколоченные из разношерстных досок, стол и лавки…

12 часов дня. Пьем чай и перекусываем. Ребята подсмеиваются на до мной, рассказывая всякие страшные подземные истории…

Наконец отправляемся. Весь путь – это норы вдоль стен бывших тоннелей, с резкими изгибами и редкими сохранившимися целыми кусочками штолен, где можно встать, согнувшись, на ноги. Через полчаса не могу опереться на колени – нет наколенников. Прикосновение к щебенке ожигает коленные чашечки огнем. Начинаю передвигаться где "по-пластунски", где боком на "пятой точке", где, если позволяет высота свода, очень мелким "гусиным шагом".

Включаем на некоторых участках МД, сканируем грунт над скалой. Мелкое золото "фонит" почти везде, но увидеть его невозможно: оно глубоко в мерзлоте и что б достать эти сигналы нужно отогревать грунт и отбивать его зубилом…

Кажется, облазили все норы и обсудили все получаемые сигналы.

В конце концов, мой подземный гид Александр, которому видимо, надоело слушать позади мат, кряхтенье и стоны, зовет меня ползти за ним "попить чайку".

Смотрю на часы: 17.00! Господи, я уже более пяти часов в преисподней!

Ползем куда-то вверх. Александр быстро удаляется от меня и ждет в относительно безопасных участках, где можно передохнуть сидя. Не торопит. Благодарен ему за эти передышки.

Наконец выползаем в зальчик покрупнее. Остальные парни уже здесь. Чайник кипит. Пятнадцать минут отдыха, баек, блаженного сидения на заднице с вытянутыми ногами и… опять на "по-пластунски" в норы…

Дополз до ступенек тоннеля уже без сил. Но наконец-то можно встать на ноги! Пусть и согнувшись.

Выключаю сознание и начинаю подъем вверх…

Вот и колодец. Вываливаюсь в жаркий воздух. Парни уже наверху. Время: 20.00 вечера…

2 июля. Болит все тело. В легких – воздух колымских шахт. Наглотался я под землей пыли изрядно…

Радуюсь комарам, воде, солнцу.

Геолога нет.

3 июля. Легче лежать, чем ходить. Колени и локти ободраны под землей до крови…

МД целый час отмываю речной водой от подземной пыли…

4-5 июля. Учусь ходить. Расхаживаюсь по окрестностям с МД. Золота нет. Жду геолога…

Нашел в тайге лагерь еще одних хищников. Угощали чаем, рыбой. Болтали о жизни на Колыме и на "материке"… Чё то они Путина настороженно воспринимают, подвоха ждут?… Может то, что мечтают о СССР? Ведь, в основном, это граждане бывшего СССР, это граждане Украины и Молдовы, которых только Россия и приняла… Эко, Россия!!! Однако не мачеха – ласковей, чем родна земля!…

6-7-8 июля. Работаю с данными по дальнему прииску. Пытаюсь калькой заменить принтер, срисовывая профиля с экрана…

Подобрал новую цветовую гамму для профилей – золотоносный пласт стал виден четче.

На улице комариная жуть и массированные атаки оводов. Приходится по жаре носить плотную одежду, т.к. мази помогают ненадолго. Комары мелкие и жгучие, прошлогодние комары в Тикси воспринимаются как интеллигентные и доброжелательные насекомые.

9-10 июля. Хорошие мощные грозы. Комарам все нипочем: успевают кусать тебя и уворачиваться от дождевых капель. После гроз – жара и легионы оводов с теми же комарами. Жжем в "балках" "фумитокс", но толку от него чуть: когда уходит дым, эта гвардия тут же набивается в гости… Толпами…

11-13 июля. Колдую над профилями. Все больше нарастает уверенность, что можно отработать методику применения георадара для поиска участков с обогащенным содержанием золота…

Но к георадарному комплексу необходим бурильный станок. Найденные участки с повышенным содержанием золота надо сразу "сверлить" – подтверждать, тем самым, данные полученные георадаром…

14 июля. В первой половине дня выезжаем, наконец-то!, в распадок "Забытый". За эти жаркие дни распадок высох – заболоченных мест почти нет.

Маршрут проходит местами по тундре, местами по тайге. В тайге с антенной приходится тяжеловато: "усы" антенны цепляются за деревья и кусты. Здесь бы очень пригодилась антенна, выполненная разработчиками в виде большой "лыжи".

Золотоносных песков почти не видно…

На пятом профиле появляется участок с руслами древних ручьев, насыщенных золотосодержащим песком.

На шестом профиле – рисунок большого "кармана" глубиной до 12 метров, шириной от 3-х метров, забитый золотосодержащим песком и валунами…

По данным геологоразведки, в 1964 году в этом месте скважина показала очень большое содержание золота. Теперь понятно, что они в то время наткнулись на этот "карман"…

15 июля. Выезжаем в долину реки Буркандя искать "подвесной" золотоносный пласт…

Чудесное, обдуваемое ветрами, место – впервые работаю без сопровождения комаров и оводов.

Получились интересные профиля, но подвесного пласта не вижу. Геологи тоже озадачены…

По данным геологоразведки пласт состоит из очень плотной глины. Что ж, вот и задачка – как идентифицировать георадаром глиняный золотоносный пласт…

Под конец, четыре часа вытаскивали засевший в болоте "уазик"…

16 июля. Собираюсь. Завтра – в Магадан, а там и в Москву…

Девиз этой экспедиции: "Подарите Смольникову баню!!!"

Это направление новое. Колыма – это действительно новое в зоне действия георадаров. Для этих приборов, самое смешное – русских приборов, на этой территории, где Россия присутствует столетия, работы на века. Пока не задушили наши чинуши русскую научную мысль, пока, в Жуковском, за копейки работая…

Золото у России будет! Главное, перетерпеть.

То, что я видел на Колыме, простите Александр Исаевич и Варлам Тихонович, – об этом я не могу писать. Господи, смилуйся над живущими… На Колыме…

Будь проклята ты, Колыма…

20 июля. Лечу на "материк"! Включили тормоза: летим с остановками в Иркутске и Екатеринбурге…

В Иркутске на аэровокзале телефоны работают только на спец-вызов: милиция, пожарники и т. п…

В Екатеринбурге мне, в первую очередь, при выходе из аэровокзала, бросают под ноги толстую пачку "баксов" уральские "каталы"…

Я родился в Кыштыме, это самая глубинка Урала. Но вряд ли, в Кыштыме меня смогли бы попытаться так нагло "кинуть"…