Смерть юного Петра II, не оставившего завещания, спутала карты князьям Долгоруким, мечтающим о полной власти в государстве. Свадьба Екатерины Долгорукой с императором не состоялась, и теперь Долгорукие напрасно потрясали в Совете подложной духовной, которую якобы подписал умирающий Петр и по которой престол должна была наследовать Екатерина - никто не обращал на них внимания. Обсуждались реальные кандидатуры, способные принять по наследству российский трон: первая жена Петра I Евдокия Федоровна не годилась в правительницы - слишком стара, цесаревну Елизавету как будто бы совсем позабыли - в те годы у нее было не слишком много сторонников, да и не интересовал цесаревну в ту пору престол. Задача перед Советом стояла нелегкая, ведь со смертью Петра II прервался род Петра Великого по мужской линии, и никаких наследников мужского пола больше не существовало. И тогда решили перейти к линии Ивана Алексеевича, брата Петра Великого, и его дочерям. Наиболее подходящей кандидатурой показалась Анна Иоанновна, герцогиня курляндская, вдова, живущая в Курляндии уже более 20 лет. В России у Анны не было приверженцев, не было даже хороших друзей, и, возведя ее на престол, верховники надеялись сами управлять государством, заставив Анну подписать кондиции, составленные Д.М. Голицыным и В.Л. Долгоруким, по которым она уже не могла быть самодержавной императрицей. Грубо говоря, не смела и шагу ступить без разрешения Верховного тайного совета. Вот последняя фраза из "Кондиций": "…а буде чего по сему обещанию не исполню и не додержу, то лишена буду короны российской". Для Анны, как всегда считалось, было полной неожиданностью приглашение занять российский престол: всеми забытая курляндская герцогиня не ожидала подобного поворота событий, ведь она никогда не пользовалась популярностью при дворе, и во время посещения Петербурга при Петре II один лишь барон Андрей Иванович Остерман почтил ее своим вниманием, уверял в своей дружбе и преданности. Хитер был Остерман, как точно определил будущее российской короны. Обратимся опять к "Запискам" В.А. Нащокина: "И в Верховном тайном совете духовные, весь генералитет и знатное шляхетство собрано и, по общему согласию, при собрании полков объявлена на российский престол государыней герцогиня Анна Иоанновна и титулована ее императорским величеством"

Итак, Анна, ослепленная внезапно свалившимся на нее счастьем, безропотно подписала предложенные ей кондиции. Однако, 25 февраля приехав в Москву, она поняла, что ни гвардейцы, ни основная масса дворян не поддерживают введение кондиций. Анна воспользовалась моментом и порвала документы, ограничивающие свободу ее действий, став, таким образом, самодержавной императрицей. Нащокин вспоминает: "А когда всемилостивейшая соизволила прибыть в Москву с публичным восшествием, тогда подана была князем Алексеем Михайловичем Черкасским челобитная от всего шляхетства, чтобы ее императорское величество изволила принять самодержавство так, как предки ее величества, что от того времени и восприято, и все подданные поздравили. …И того же года, апреля 28 числа, ее императорское величество, по древнему обыкновению предков своих, изволила короноваться в Москве, а в мае месяце великим церемониалом изволила идти в Измайлово и оного года лето тако изволила продолжаться". 17 февраля 1731 года на Царицынском лугу весь полк лейб-гвардии Измайловский присягнул перед знаменами в верной службе императрице, был отслужен молебен и знамя окроплены святой водой.

Анна сразу же упразднила Верховный Тайный Совет. Вместо него императрица организовала Кабинет министров, куда вошли ее доверенные лица. Впрочем, государственные дела мало интересовали новую императрицу, и в 1735 году Анна издала указ, согласно которому подписи трех кабинет-министров считались равноценными подписи императрицы.

Анна Иоанновна была женщиной высокого роста с грубыми чертами лица, полная и неуклюжая. Некоторые, возможно, и находили ее красивой, но по большей части впечатление от внешности императрицы оставляло желать лучшего. По характеру императрица была весьма ленива, при дворе держала несколько карлиц, чьи шутки ее очень забавляли - недалекой была Анна Иоанновна. Двор императрицы приобрел необычайные блеск и пышность. В годы ее правления наплыв иностранцев в Россию был огромен, их влияние достигло необычайных размеров. Да и рядом с самой императрицей все время неотступно находился фаворит ее Бирон - немец из Курляндии, человек невежественный, незнатного происхождения (бывший конюх). Императрица доверяла ему безмерно, и ее можно понять: неизящная, некрасивая, грубая - она была всего лишь женщиной, просто женщиной, которая мечтала о любви и личном счастье, и потому как бы ни была она сурова и жестока с подданными, с возлюбленным своим Эрнстом Бироном она вела себя совершенно иначе. А хитрый Бирон пользовался ее расположением: иностранцы, под его покровительством, грабили казну, занимали высшие должности и очень успешно продвигались по службе. Русские дворяне возмущались подобным ведением дел, их протест не заставил себя долго ждать: кабинет-министр А.П. Волынский разработал некий "Проект о поправлении внутренних государственных дел", в котором выдвигались требования о расширении привилегий дворянства, отправке дворянских детей заграницу для учения, чтобы "свои природные министры со временем были", передаче государственных должностей дворянам. В конце концов, Волынский и его товарищи за нелестные высказывания об императрице и Бироне были казнены.
Анну Иоанновну, как любого правителя страны, волновал вопрос о том, кто же займет русский престол после ее кончины. Обдумав ситуацию, Анна решила передать трон юному Ивану Антоновичу - сыну своей племянницы, но регентом при нем определила не его мать - Анну Леопольдовну, а фаворита своего, любимого Бирона.

В конце своего царствования, лютой зимой 1740 года, Анна, как сейчас принято выражаться, "отколола номер": речь идет о той самой "ледяной свадьбе" князя Михаила Алексеевича Голицына и уродливой калмычки Авдотьи Бужениновой, прозванной так за любовь к буженине. За несколько лет до этого князь Голицын влюбился в итальянку, женился на ней и принял католичество. Анна вызвала его в Петербург, объявила переход в католичество и женитьбу незаконным, сделала своим шутом и квасником и, наконец, решила женить. На свадьбу, как пишет Нащокин, "…собраны были всего государства… …вотяки, мордва, черемиса, татары, калмыки, самоеды и их жены и прочие народы с Украины, и следующие стопам Бахусовым и Венериным в подобном тому убранстве и с криком для увеселения той свадьбы". Жениха с невестой посадили в специально сделанную клетку, поставленную на слона, остальная свадебная свита двигалась на оленях, собаках и свиньях. Для молодых был построен ледяной дом (и это при том, что в тот год стояли страшные морозы), а в том доме "…сделана была ледяная баня: наподобие бревен оточен был лед и с углами, как бревенчатому быть надлежит; внутри - печь с каменкою; вместо каменья оточеный лед; полки, лавки и принадлежащая к бане посуда - все ледяное, и как во льдяных покоях молодых положили, тогда баню затопили соломой; одним словом, оная свадьба была убрана великим курьезом, что было всем в удивление". Ледяной дом находился между Зимним дворцом и Адмиралтейством. В опочивальне молодых висели ледяные занавески; матрас, одеяла и подушки тоже были изо льда. В гостиной стояли ледяные часы с ледяным механизмом. Даже еда в столовой была вырезана изо льда. Молодым удалось выдержать испытание, позднее им разрешили уехать за границу. Впоследствии Буженинова родила Голицыну двоих детей, а сам князь после смерти жены вновь пошел под венец.
Анна Иоанновна покинула сей мир 17 октября 1740 года, ей было 47. Неожиданно для себя самой попав на российский престол, Анна сумела продержаться на нем десять лет в роли самодержавной императрицы.