Расскажите, пожалуйста, как Вы стали археологом?

Вы знаете, я считаю, что такой интерес должен прививаться в школе. У меня были старые учителя, еще дореволюционной выучки, например, Николай Иосифович Велянский, уроженец Дорогобужа. Он закончил Рославльскую гимназию, педагогическое училище, ушел добровольцем на Первую мировую войну, а после революции преподавал в школе в Рогнединском районе. Затем он переехал в Брянск, где преподавал в школе и вел краеведческий кружок. Принимал участие в раскопках, которые проводили Воронцов и Поликарпович, исследователь палеолита из Минска. С этим учителем я впервые участвовал в раскопках. Это было в 1934-1936 гг. В 1937 г. его репрессировали. Никакой контрреволюционной деятельностью он, конечно, не занимался, но многие учителя до революции состояли в различных объединениях. Один был эсером, другой меньшевиком, словом тоже революционеры, но не большевики. Им это вспомнили и расстреляли. Теперь они реабилитированы, и экспозиция о них есть в музее Брянска, там показаны благодарности этим учителям, их работы. В советское время они были не нужны определенным лицам. После того я учился в Москве, участвовал в археологической практике.

Когда я работал в Смоленске после учебы в институте, у меня были на практике даже учащиеся Московского и Ленинградского Университетов. Многие из них сейчас стали профессорами, членами-корреспондентами РАН.

Не так давно СМИ освещали посещение Президентом Российской Федерации древнего города Аркаима. Как Вы думаете, чем вызван такой интерес к историческим памятникам со стороны государства?

Интерес к историческим памятникам существовал всегда. Это, видимо, неотъемлемая особенность всех людей. Даже в древнерусских летописях упоминается, что в Ладоге на берегу Волхова ищут старинные бусы, старинные вещи, причем это происходило в самые первые годы образования Русского государства.

Другое дело - наше время, когда идет переход от коллективной собственности к частной. Вопрос о сохранении различного рода руин, памятников, которые имеют историческую ценность, естественно, стоит, поскольку очень часто наблюдаются такие негативные явления, как разрушение, перестройка. Конечно, у руководства государства и отдельных государственных подразделений возникает необходимость сделать все, чтобы не потерять культурное наследие.

К тому же кладоискатели и другие не совсем честные на руку люди пытаются в ущерб интересам всего общества что-то добыть, одновременно уничтожая то, что было до них.

Каково Ваше отношение к так называемым "черным" археологам?

Отношение к ним, как и у любого археолога, негативное. К сожалению, у нас не разработано законодательство, способствующее пресечению этой деятельности. Ну, поймаем мы такого с металлоискателем, а прокуратура не примет это дело к рассмотрению, так как закон не позволяет это сделать. Нет четко проговоренных моментов в этом вопросе.    Невозможно определить ущерб, который нанесен тому или иному памятнику. Очень трудно доказать, что это ущерб нанесен. Требуется большая работа с населением по доброжелательному отношению к культурным и археологическим памятникам.

Какими вы видите перспективы развития археологии на Смоленщине?

В настоящее время единственное учреждение, которое имеет право вести раскопки у нас, это Институт археологии РАН. отот институт заключил с Управлением культуры особый договор, по которому он имеет исключительное право вести раскопки в тех местах, которые будут подвергаться различным хозяйственным перестройкам. Поэтому они фактически монополисты по ведению охранных раскопок, в частности, в местах строительства в Смоленске, в зонах аварийной обстановки. Такие исследования проводились и в Рославле.

Потенциально могли вести исследования музеи. Смоленский музей-заповедник, также мог участвовать, и Смоленский государственный университет мог, но, к сожалению, этим организациям не выделены средства на научно-исследовательскую работу, особенно на дорогие раскопки. Тем более что раскопки связаны с большой ответственностью: это процесс необратимый, это фактически уничтожение памятника, поэтому все должно быть задокументировано на бумаге. Отчет об исследова-ниях должен обладать полной прозрачностью, иначе исследователь лишается права на раскопки на долгое время. В 2006 г. я принимал участие в раскопках со студентами на улице Коненкова за выставочным залом, в Смоленске, но это было в порядке учебной практики.

Во втором номере краеведческого альманаха "Ростиславль" за 2005 год была опубликована статья старшего научного сотрудника Рославлъского историко-художественного музея Т.А. Сидоровой "О проекте "Ростиславово городище". В статье выдвигалась идея создания музея под открытым небом в Рославле, на Бурцевой горе. Каково Ваше отношение к созданию подобных археологических музеев?

Вы понимаете, что значит музей под открытым небом? В нашей стране я знаю только один такой музей. В Воронежской области, в поселке Костенки есть так называемая "Палеолитическая стоянка", там стоят витрины с предметами, найденными при раскопках, которые проводятся здесь же. Ну, и в республике Беларусь археологи проводили раскопки и построили павильон. Что касается Смоленской области, то я писал различные просьбы в высшие инстанции по охране Гнездовского памятника, но не встречал нигде поддержки ни в советское время, ни в нынешнее. Поэтому Гнездовские курганы и повреждаются нелегальными археологами. Ни сам музей в Гнездово, ни Управление культуры не стремятся обеспечить хорошую охрану памятника, так как это требует большой ответственности. Отсюда разрушение и разграбление памятника. Поэтому вряд ли можно ожидать создания такого музея в Рославле.

Расскажите, пожалуйста, о самых знаменательных для Вас раскопках

На территории нынешней Смоленской АЭС я вел большие раскопки в деревнях Холмец и Слобода Троянова. Вел раскопки на реке Остер у деревни Вороница (Епишево). Провел также паспортизацию всех археологических памятников Рославльского района. Это было в 1949-1950 гг. Почти все районы Смоленской области я прошел пешком. Все раскопки были интересными. Я копал такие памятники археологии, которые могли дать что-нибудь новое. Даже когда я был вынужден копать то, что мне не интересно, происходили самые невероятные открытия. Вот, например, когда строилась Дорогобужская ГРЭС, и при строительстве Смоленской АЭС в местах затопления, были открытия, которые дали очень много для науки. В Дорогобужском районе раскопки проводились на громадном языческом кладбище. Вещи, которые были найдены там, являются основой археологической экспозиции Смоленского государственного музея-заповедника. Там представлены разные изделия из серебра, золота, украшения, оружие, орудия труда. Эти находки относятся ко времени перехода от язычества к христианству, и они показали, как языческие элементы умирали, а христианские утверждались.

Что надо делать для развития археологии?

Для того чтобы археология развивалась, сотрудникам музеев необходимо проводить работу с населением, школьниками, и с их помощью проводить археологические раскопки. Для развития археологии также необходимо участие средств массовой информации в просветительской работе среди населения. Задача власти - содействовать археологам, помогать им в их деятельности.