Пошел третий день наших поисков, а видимые результаты можно было обнаружить разве что под бинокулярной лупой. Так мал был улов. Метеориты успешно прятались от нас, несмотря на все старания. Руководитель экспедиции держался мужественно, ничем не выдавая своего разочарования. Мы двигались по трассе в глубь страны, как вдруг Дима свернул с шоссе и, проехав несколько сот метров, объявил, что едем еще пять километров напрямик на точку. Глянув в указанном направлении, я обомлел. Впереди расстилалась сильно расчлененная высокими останцами типичная солончаковая равнина. Зная по Средней Азии, что такое мокрый или даже сухой солончак на рыхлых отложениях я внутренне содрогнулся и, сунувшись вперед, тут же засел. С пониженной передачей машина выкарабкалась не без труда.

Подъехал Дима. Как правило, по шоссе машину всегда вел Игорь, но в пустыне, где права не играли никакой роли, исключительно Дима, привыкший к специфической поисковой езде. Он петлял по пустыне как заяц и развивал при этом вполне неприличную скорость, сбрасывая ее только при виде метеорита или чего-то похожего на него. Как ни странно с разгона машина шла без проблем, не зарываясь, кое-где на второй передаче и в натяг. Через пять километров езды по солончакам мы взобрались на очередной останец, весь покрытый остроугольным серо-белым крупным щебнем сланцеобразных коренных пород, и нашли по GPS точное место падения крупного куска метеорита, ранее найденного "преподобным" Ильей. Только "преподобный" мог найти в такой глуши метеорит, на крутом, обжитом только песчаными куропатками склоне! Просто фантастика.

Подобрав с поверхности и в пылеватом горизонте еще около 20 мелких осколков разбившегося метеорита, разбросанных в радиусе нескольких метров, мы наскоро позавтракали и ринулись на поиски в совершенно неизведанном районе, внутренне надеясь на успех. Но не тут-то было! Исколесив не один десяток километров по каменистым останцам и опесчаненным солончаковым равнинам, так и не встретив ни одного кусочка метеорита, мы развернулись для возвращения на точку. Езда по острому щебню, не предвещавшая ничего хорошего, рано или поздно должна была кончиться. Вот только где и когда? Я не зря опасался за резину, стараясь объезжать все торчащие и острые фрагменты пород. Но те, что прятались от глаз под песчаным покрывалом, таили в себе не меньшую опасность. Случайно увидев наш передовой экипаж, также возвращавшийся назад, мы повернули к нему. Первое с чем меня поздравили, было именно то, чего я боялся больше всего. Правое переднее колесо оказалось не просто спущенным, оно было полусжеванным. В песках машина на спущенное колесо почти никак не среагировала, ну а я тем более. Сменили колесо на запаску (благо в моей машине их было две) и заодно пообедали.

Остаток дня прошел сумбурно и с приключением. Вырвавшись из каменно-солончакового плена ни с чем, мы снова двинулись дальше по дороге на юг. Где-то там слева работала круглые сутки заброшенная в пустыне самоизливающаяся скважина с сероводородной, почти горячей водой. По времени ночевать предстояло именно там. Оставалось только найти скважину, но это уже не представлялось проблемой при наличии GPS. По пути нам заштопали в Катбите (Kutbit) оказавшееся бескамерным, колесо, просто засунув в него кусок мягкой самоклеющейся резины. Уже ночью оно спустило, доказав, что бескамерные шины при нашей езде мало чего стоят и с камерой все равно надежней.

Утром на ближайшем горизонте в сотне метров от нас сиял на солнце маленький зеленый оазис из камышовых зарослей. Он убедительно свидетельствовал, что вода в пустыне – жизнь. Мы бросились купаться и под струей диаметром в 5 см получили полное наслажденье от теплой воды и слабого сероводородного запаха, на который мой штурман, химик по профессии, отреагировал негативно, сказав, что наелся этого сероводорода за свою жизнь по самое некуда.

Дима как всегда раньше нас ускакал в только ему одному известном направлении. Для нас же возвращение на трассу таило в себе опасность очередного "заплыва по пескам" и, опасаясь вчерашнего, я выбирал дорогу в основном не по GPS, а по накатанной колее, как когда-то на Устюрте. Помогло. Выбрались удачно и встретились как всегда. Поиск продолжили в новом-старом месте. Район обследования был небольшой, четко ограниченный и не найти метеориты, если они там были, мы просто не могли. Тем не менее даже новая тактика обследования по расширяющейся спирали, примененная нашим экипажем, не принесла успеха. Наши коллеги нашли мало, но при этом что-то необычное, не поддающееся в поле никакой идентификации. Так, почти плачевно, закончился еще один трудовой световой день. Уже в темноте мы прибыли в район доказанного метеоритного дождя.

До этого момента Дима предпринимал неоднократные, но безрезультатные попытки найти метеориты в темноте с помощью удобного фонарика закрепленного на голове, подобно шахтерскому. Его первый поиск метеоритного дождя в темноте сразу принес успех. Он обнаружил несколько осколков, и пока готовился ужин, мы все успели обзавестись маленькими кусочками метеоритов, которые в свете фонаря пятнами чернели на белом фоне пустыни. Такой конец дня сулил на завтра не пустые хлопоты и лучше всяких градусов стимулировал нас на поиски.

Следующий, уже пятый поисковый день наконец-то принес ощутимые особенно по весу результаты. Метеоритный дождь и есть дождь. Осколки встречались периодически, а сам поиск чем-то напоминал сбор грибов пешком и на машине, при котором дрожь в руках при виде очередного экземпляра почти не исчезала.

Все было просто замечательно, впереди еще много времени для поиска, когда вдруг в машине раздался голос мобильника. Молодежный экипаж просил у нас помощи, проколов два колеса подряд. Полный стоп. Получив координаты места аварии по мобильнику, мы быстро определили по GPS направление и расстояние и так как было недалеко прибыли туда через 15 минут. В результате обе машины остались без запасок, что грозило очевидными неприятностями.

Решение созрело не сразу, но окончательно. Вернулись в Хайму, где на все пробитые колеса дополнительно поставили камеры. Остаток дня прошел в пути на последний запланированный для обследования участок под названием "Сайх", который назвать метеоритным дождем можно было лишь с большой натяжкой, что вскоре и подтвердилось.

Как мы ни пытались на другой день найти что-нибудь путное, нам никак не удавалось. Даже мелких осколков встречалось меньше, чем хотелось и уж точно меньше, чем их было раньше. Горка за горкой, низина за низиной, склон за склоном обследовались последовательно и тщательно, но метеориты как сквозь землю провалились. Местами, где господствовал песок, видимо так и было. Наконец мы въехали на очередное повышение и резко повернув против солнца увидели, как нам сначала показалось, большую консервную банку. Даже мой штурман засомневался, метеорит ли это. Но при ближайшем рассмотрении это был именно он.

Достаточно большой по моим понятиям метеорит, весом около двух килограммов, свободно лежал на поверхности в седловине, лишь слегка погрузившись в грунт. Его можно было видеть только с той стороны, откуда мы приехали. Как его не обнаружили до нашего приезда, осталось загадкой. Метеорит был красив. В лучах солнца он блестел с поверхности корой плавления и несколькими крупными пятнами бронзового цвета, придававшими метеориту особый цветовой колорит. Это был первый относительный успех всей экспедиции. Впрочем, только для меня, не видевшего ничего больше и красивее этого куска вселенной. Остальным членам экспедиции такие размеры метеорита были не в диковинку. Поэтому они и не смогли по настоящему разделить исходившую от меня радость по случаю найденного подарка из космоса.